В качестве клинического примера заикания у взрослых приводим историю болезни заикающегося, самостоятельно обратившегося за лечебной помощью (наблюдение психиатра В. Г. Казакова).
Б о л ь н о й M., 39 лет. Жалобы при поступлении на сильное заикание, раздражительность, вспыльчивость, несдержанность, частые головные боли, быструю утомляемость, плохой сон.
Отцу больного 67 лет, с семьей не живет, в детстве сильно заикался, в настоящее время при волнении заикается. Вспыльчивый, неуравновешенный, склонен к злоупотреблению алкоголем. Матери 73 года, раздражительная, своенравная, неровная.
Дети больного: дочь 12 лет, оперирована по поводу врожденного заращения носовых ходов. С 3 лет заикается. Вспыльчивая, раздражительная. Сын 4 лет, заикается с момента появления фразовой речи, страдает ночным энурезом, капризный, беспокойный. Заикание у обоих детей развивалось постепенно, вне реакций испуга.
Беременность у матери больного протекала с выраженным токсикозом. При сроке беременности 6—8 мес мать больного несколько раз падала. Больной родился в срок, в синей асфиксии, закричал не сразу, вскармливался искусственно, плохо прибавлял массу тела. Ходить и говорить начал с запозданием, фразовая речь к З’/з—4 годам, с этого же времени стал заикаться. Заикание развивалось постепенно, вначале было малозаметным. Заметно заикался только при волнении и спешке. Был капризным, раздражительным, драчливым.
В семье были частые ссоры, родители мало занимались детьми, отец часто выпивал.
В шестилетнем возрасте больной перенес ушиб головы, был без сознания в течение нескольких часов. Около месяца пролежал в больнице. После травмы головы значительно усилилось заикание, стал плохо спать, ночью вскрикивал, разговаривал, иногда наблюдалось снохождение. Часто жаловался на головную боль и головокружение, особенно при резком изменении положения головы. В течение первого года после травмы отмечались кратковременные психотические состояния с явлениями психомоторного возбуждения, со слуховыми и зрительными галлюцинациями устрашающего характера. Рос вспыльчивым и раздражительным, в то же время тяжело переживал семейные неурядицы, иногда пытался заступиться за мать, но чаще уединялся и плакал, забившись в угол. Боялся темноты, глубины. В дошкольном возрасте ходил к логопеду, и тогда отмечалось некоторое улучшение речи. В школе учился с трудом, был рассеянным, невнимательным, истощаемым, непослушным, упрямым и капризным. В то же время был мнительным, нерешительным, робким. Часто лежал в инфекционных больницах по поводу хронической дизентерии. Когда бывал в детских санаториях, то занимался у логопеда. Улучшения в речи при этом бывали нестойкими и малопродолжительными.
Уход отца из семьи в 1945 г. не улучшил жизнь больного, так как мать также была невнимательна к детям. В 1945 г. больной с трудом окончил 8 классов массовой школы. К письменным ответам никогда не прибегал, несмотря на тяжелое заикание. Пытался учиться в техникуме, но трудно было усваивать программу. Освоил специальность слесаря-газовщика, до настоящего времени работает в тресте «Мосгаз». На работе несдержан, вспыльчив, не терпит замечаний, часто конфликтует как с товарищами по работе, так и с начальством.
Больной женат с 25 лет, имеет 2 детей, жену любит, уважает, но и дома бывает несдержанным, придирчивым, вспыльчивым, подвержен частым колебаниям настроения. В период пониженного настроения злобен, раздражителен. Больной не курит, алкоголь не употребляет. До настоящего времени иногда отмечаются снохождения. За период с 1960 по 1963 г было несколько развернутых судорожных припадков с потерей сознания и последующей амнезией, головными болями, чувством общей разбитости. О припадках говорит неохотно. Тяжесть своего состояния объясняет заиканием.
В 1966 г. безуспешно пробовал лечиться по методу «одномоментного снятия» заикания. В 1968 г. впервые был на стационарном лечении в клинике Лаборатории функциональных и других видов патологии речи Министерства здравоохранения СССР, жаловался на заикание, повышенную возбудимость, плохой сон. Несмотря на тяжелое заикание, был многоречивым, вязким, обстоятельным в речи. Колебания настроения носили дисфорический характер. После массивной терапии по комплексному медико-педагогическому методу в течение 3 мес был выписан со значительным улучшением. При первых же волнениях на работе вновь ухудшилась речь и общее состояние больного. Получив новую квартиру, заметно успокоился, меньше стал тяготиться заиканием и наряду с этим стал беспокоиться о том, чтобы его плохая речь не повлияла отрицательно на детей. Повторно поступил в клинику в январе 1969 г.
Больной выше среднего роста, пониженного питания, кожные покровы и видимые слизистые оболочки бледные. Внутренние органы без патологии. Артериальное давление 125/80 мм рт. ст., данные рентгеноскопии грудной клетки и клинические анализы крови и мочи без патологии.
Незначительная асимметрия лицевой иннервации слева, легкие нистагмовидные подергивания слева, усиливающиеся при перемене положения головы. При конвергенции левое глазное яблоко отходит кнаружи. Реакция зрачков на свет вяловатая. Глоточный рефлекс снижен. Сила мышц в конечностях достаточная, тонус в них снижен, больше справа. Сухожильные и периостальные рефлексы живые, слева несколько больше, чем справа, клонусоид стопы слева. Брюшные рефлексы отсутствуют. Кремастерный вызывается слева, вялый. Симптом Маринеску — Радовичи отчетливый справа, слева слабо выраженный. Тремор пальцев вытянутых рук, обильное потоотделение, больше справа. Дермографизм несколько запаздывает, выраженно красный, расплывчатый, с тенденцией к валику, местами прерывистый. Пиломоторные реакции выражены больше слева. Глубокая чувствительность грубо нарушена.
Заключение невропатолога: травматическая энцефалопатия.
Исследование ЛOP-органов и аудиометрическое обследование: барабанные перепонки мутные, втянутые, больше слева. Выраженная набухлость слизистой оболочки носа с синюшным оттенком, слева в среднем носовом ходе полип. Носоглотка, зев и гортань без выраженной патологии. Пониженное восприятие низких и средних тонов в пределах 15—20 дБ, несколько превалируют пороги слева. Значительное преобладание костных порогов над воздушными на некоторых тонах, 100% разборчивость речи при 45 дБ.
Стробоскопия: синхронная подвижность обеих истинных голосовых связок соответственно при изменении периодов колебаний.
Рентгенография придаточных полостей носа: пониженная прозрачность правой лобной пазухи, утолщение слизистой оболочки правой гайморовой полости и округлая тень в левой гайморовой пазухе, подозрительная на кисту.
На ЭЭГ (канд. мед. наук JI. И. Белякова) амплитуда биопотенциалов повсеместно средняя, в теменных отделах выше, чем в затылочных. Ритм и амплитуда» симметричны и синхронны. В затылочных и теменных областях преобладает а-ритм — недостаточно размеренный по частоте и амплитуде, временами деформированный, часто наблюдаются острые волны. В лобных областях быстрочастотная и низкоамплитудная активность типа (5-волн. В течение всего исследования наблюдаются артефакты от мышечных подергиваний по всем отведениям. Реакция на свет нарастающей частоты и звук выражены в умеренном подавлении доминирующего ритма. Реакция навязывания ритма не выражена. Имеются единичные комплексы патологических вспышек гиперсинхронной активности, распространенные по всем отведениям.
Заключение: на фоне диффузных изменений (некоторая сглаженность регионарных различий, деформация а-волн, острые волны) имеются вспышки патологической гиперсинхронной активности и некоторое снижение реактивности, что связано с изменением функционального состояния главным образом стволовых структур мозга.
Больной охотно вступает в контакт, жалуется на заикание, неустойчивость настроения, вспыльчивость, раздражительность. Во время беседы заикание сильно выражено, тонические и клонические судороги возрастают в начале и середине слов, тяжелый тонус главным образом на гласных звуках; отмечаются тремор нижней челюсти, сопутствующие движения, гиперкинезы, кивательные движения головой, закатывание глаз, общее мышечное напряжение во время речи. Темп речи очень быстрый, артикуляция четкая, голос громкий, речевое дыхание прерывистое, судорожное. Речь эмоциональная, выразительная.
Отраженная, сопряженная, шепотная и ритмизованная речь также с тяжелым заиканием. При чтении текста заикание несколько меньше. Очень многословен, суетлив, тороплив, все делает быстро, суетливо, эмоционально неустойчив, в то же время вязок, мнителен. Склонен к бурным аффективным реакциям по малейшему поводу, колебаниям настроения с преобладанием понижения. В периоды пониженного настроения испытывает головные боли, сон становится поверхностным, затрудняется засыпание, ухудшается речь. Во время пребывания в стационаре отмечались энурез, сноговорения, вскрикивания во сне. Отношение к больным доброжелательное, но не терпит замечаний в свой адрес, в то же время сам постоянно всем делает замечания. На логопедических занятиях с логопедом старателен, настойчив. Работоспособность всегда зависит от настроения. Часто бывает рассеян, невнимателен, с трудом запоминает новый речевой материал, особенно трудно заучивает наизусть.
Память на прошлые события сохранена, интеллект без грубой патологии, с элементами вязкости мышления и поверхности суждений. Круг интересов ограничен работой и бытовыми вопросами. Имеет тенденции, считать себя самым тяжелым больным в отделении.
Диагноз (доктор мед. наук Н. М. Асатиани): травматическая энцефалопатия. Тяжелое заикание на фоне резидуальных явлений органического поражения центральной нервной системы.
Лечение: общеукрепляющее, дегидратационное, амитал-кофеиновый сон по схеме № 15, элениум по 50 мг в сутки, рациональная психотерапия, логопедические занятия, логоритмика, физиотерапия. В процессе лечения заметно снизилась склонность к дисфориям, улучшился сон; темп речи приблизился к нормальному, и в спокойной обстановке больной говорит значительно лучше. При незначительных волнениях заикание возникает вновь. Существенно уменьшились гиперкинезы, исчезли кивательные движения головой, закатывание глаз во время речи. Чувствует себя заметно увереннее и спокойнее.
Выписан в состоянии значительного улучшения.
При катамнестическом обследовании через 2 года: заикание выражено во всех видах речи, при чтении стихотворного текста несколько меньше. Сопутствующие движения и тремор нижней челюсти выражены слабо. Жалуется на раздражительность и смену настроений. Заиканием тяготится значительно меньше прежнего, однако постоянно мучается мыслью о том, что его речь ухудшает речь его детей. В связи с этим часто обращается в Лабораторию функциональных и других видов патологии речи с требованием немедленного стационирования. При этом миролюбив, просит учесть его особое положение.
Больная Ф., 23 лет (наблюдение В. Г. Казакова), поступила 1 клиническое отделение Лаборатории функциональных и других видов патологии речи Министерства здравоохранения СССР с жалобами на заикание, усиливающееся при волнении, в многолюдной и незнакомой обстановке.
Наследственность психическими заболеваниями не отягощена. Аномалии характера и речевые нарушения у родственников больной не выявлены. Больная родилась в срок, от нормально протекавшей
беременности, закричала сразу, хорошо Прибавляла Массу тела. Ходить начала в возрасте одного года. Первые слова начала произносить с года, фразовая речь к l’/г годам, обычного темпа. Росла спокойной, послушной и общительной, любила подвижные игры со сверстниками. С 21/г лет посещала детский сад, легко сходилась с новыми людьми, хорошо и спокойно чувствовала себя в любой обстановке. В школу пошла с 7 лет, учение давалось легко, хорошо успевала по всем предметам. В поведении ничем патологическим не отличалась от сверстников, была трудолюбивой и старательной.
Когда больной было 10 лет, во время купания в реке вместе с младшим братом неожиданно оказалась на глубоком месте и стала тонуть. Хотела закричать, но не могла и, отчаянно барахтаясь, с трудом добралась до берега. Брату помогли подоспевшие люди. Была очень напугана происшедшим, особенно боялась за брата. Когда они оба оказались вне опасности, сразу пошла с братом домой. По дороге состояние волнения и страха усилилось. Родные восприняли происшествие без излишнего волнения и старались успокоить детей. В этот день больная ничего не могла есть, вечером долго не засыпала, казалось, что кто-то стоит за дверью и может ее напугать. Плохо спала ночью и утром проснулась с ощущением безотчетного страха. В течение последующих нескольких недель была повышенно раздражительной, капризной, часто по пустякам плакала, чего-то опасалась, не могла оставаться одна дома, особенно в темной комнате. Окружающие старались успокоить больную, и постепенно все эти явления прошли, однако родители больной вскоре стали замечать в ее речи отдельные запинки, которые становились все более очевидными, и вскоре заикание достигло выраженной степени.
С 11 до 13 лет больная занималась с логопедом. На логопедических занятиях речь была свободной, но при волнении заикание оставалось тяжелым. Больная отмечает, что было трудно говорить «обязательный текст», где нельзя было заменять «трудные» слова на более «легкие и удобные». В школе, несмотря на заикание, оставалась в меру общительной, не сторонилась общества сверстников, избегала только публичных выступлений. Появилась застенчивость и ранимость. В ответ на редкие поддразнивания сверстников старалась «никогда не показывать обиды, быть выше этого». Постепенно появилась склонность к уединению, любила побыть одна, много времени проводила за чтением книг. В возрасте 15 лет снова пыталась лечиться от заикания, получила около 10 сеансов гипноза. В течение месяца речь была плавной, но постепенно заикание возобновилось. Продолжала учиться в школе, успешно справлялась с программой. Училась с интересом, занималась регулярно и охотно. Настроение обычно было ровным, иногда немного грустным, но легко менялось в связи с какими-либо радостными событиями или тревожными известиями. В школе никогда не прибегала к письменным ответам, всегда старалась, насколько было возможно, скрыть свой речевой дефект. Считает, что немного легче было говорить с незнакомыми людьми, которые не знали об ее заикании, но в многолюдной и малознакомой обстановке говорить всегда было труднее. В таких ситуациях испытывала выраженный страх перед речью, сильное внутреннее напряжение и волнение. Подобное волнение и страх перед речью отмечает с 11—12 лет. Успешно окончила школу и поступила в технический вуз. Училась легко, успешно справлялась со всеми заданиями, к учебе относилась добросовестно и старательно. Оставалась общительной, не чуждалась общества сверстников, однако круг близких знакомых и друзей был ограниченным. В общении с окружающими старалась открыть свой речевой дефект, что, по ее мнению, довольно часто удавалось.
Во время каникул и вообще после отдыха состояние речи улучшалось, но хорошо могла говорить только в спокойной обстановке; сильное волнение всегда вызывало усиление заикания.
«Я не могу говорить спокойно о своем заикании,— пишет больная в ответах на предложенную нами анкету,— долго расстраиваюсь и плачу. Это очень странно, потому что я уже почти смирилась с ним и плакать давно перестала. Но эта тема действует безотказно. Появляется странное ощущение потери контроля над собой, мне стыдно плакать, но ничего не могу с собой поделать. Заикание, конечно, очень мешает, так как не можешь сказать, что хочешь и как хочешь. Приходится вставлять вводные слова, тогда «с разбега» получается легче; заменять слова не такими нужными и точными, но более «удобными», но и это не всегда помогает. На осуществление моих планов заикание влияет лишь в некоторой степени, например не могу поступить на курсы иностранных языков, но основные задачи — кончить институт и начать работать — я могу осуществить. Сейчас темп моей речи немного завышен, со слов матери знаю, что быстро начала говорить именно после начала заикания. Иногда это даже помогает, на скорости легче «проскочить» трудные обороты, но здесь тоже нет закономерности».
На 5-м курсе института больная много и усиленно занималась, иногда, несмотря на усталость, работала по ночам, недосыпала. Последнее время стала более раздражительной, не всегда могла сдерживаться, участились периоды пониженного настроения, во время которых особенно тяготится своей речью и обществом людей. В 1969 г. обратилась в Лабораторию функциональных и других видов патологии речи и была направлена на стационарное лечение.
Внутренние органы без особенностей, осмотр невропатолога патологии не выявил. ЭЭГ: регионарные различия сглажены. Повсеместно доминируют низкоамплитудные высокочастотные колебания типа р-активности. Реакция на функциональные пробы (открывание глаз, звуковая и световая стимуляция) не выражена. Заключение: локальные нарушения биоэлектрической активности не выявлены. Регистрируются диффузные изменения в виде отсутствия а-ритма, снижения амплитуды колебаний, преобладания р-активности, что связано с усилением активности стволовых структур мозга.
Больная охотно вступает в контакт, подробно рассказывает о себе. Ответы по существу, речь грамматически правильная, словарный запас достаточный. Внимание сосредоточено на беседе, речь эмоциональная, мимика живая, адекватная. Настроение преимущественно ровное, спокойное, лишь при упоминании о заикании на глазах появляются слезы. Быстро справляется с собой, успокаивается и продолжает беседу ровным и спокойным голосом. К режиму отделения привыкла быстро, держится спокойно, тактично, с чувством дистанции. С больными общительна, ровна, никогда не отказывается помочь тем, кто в этом нуждается. Себя оценивает как спокойного, уравновешенного человека, способного, несмотря на заикание, многого добиться в жизни. К лечению относится достаточно серьезно, аккуратно выполняет все назначения и распоряжения врача. Тщательно готовит все задания логопеда, внимательна и собранна на коллективных занятиях. Во время пребывания в больнице выраженного страха речи не испытывает, отмечает некоторое волнение и состояние внутреннего напряжения лишь во время первых коллективных обходов
врачей во главе с заведующим отделением, однако и в этих ситуациях вскоре стала чувствовать себя значительно спокойнее. Сон спокойный, засыпание не нарушено. Память хорошая, интеллект высокий. Спокойно и правильно оценивает свое состояние, после выписки намерена продолжать учебу в институте. Состояние речи определяется заиканием средней тяжести, тоноклонической формы, артикуляторно-дыхательного типа.
Лечение: общеукрепляющее, гидротерапия, седуксен до 15 мг в день, элениум до 30 мг в день, аутогенная тренировка, рациональная психотерапия, коллективные психотерапевтические беседы, индивидуальные и коллективные логопедические занятия, логопедическая ритмика.
В процессе лечения отмечалось постепенное улучшение речи, запинки тонического характера возникали только в спонтанной речи в момент отвлеченной беседы или спора. Темп речи на занятиях приблизился к норме, страха и напряжения во время речи не испытывает. При выписке даны рекомендации по самостоятельной работе над речью.
Спустя месяц после выписки общее состояние больной хорошее, стала увереннее и спокойнее держаться во многих речевых ситуациях. Во время контроля за темпом речи говорит почти без заикания в любой обстановке. Много занимается, стараясь наверстать пропущенное в институте; успешно справляется с трудными и большими заданиями. Охотно отвечает на зачетах, выступает на семинарах, где, несмотря на некоторое волнение, говорит свободно. Старается меньше пользоваться заменой слов и словами-эмболами. Настроение преимущественно ровное, спокойное. Своим состоянием и результатами лечения довольна, считает свою речь достаточно хорошей.
Диагноз: заикание средней тяжести у личности, склонной к невротическим реакциям по астеническому типу.
Подводя итог, можно сказать, что взрослые социально адаптированные больные с затяжными и тяжело протекающими формами эволюционного заикания представляют собой нозологически разнородную группу. Объединяющим клиническим проявлением для всех больных можно считать логофобический синдром, включающий в себя нарушение речевой функции в форме заикания, страх речи, аффективные расстройства и астенические (пассивнооборонительные) формы реагирования в трудных для больных ситуациях. Проявления отдельных компонентов этого синдрома находятся в тесной зависимости от нозологической принадлежности больных.
В группе больных с невротическими расстройствами логофобический синдром представлен наиболее полно, он преобладает во всей клинической картине и является облигатным клиническим проявлением.
У больных психопатиями логофобический синдром выступает в качестве факультативного синдрома, хотя и является однозначным всему тину реагирования, свойственному, в частности, тормозимым психопатическим личностям.
В группе больных с явлениями раннего органического поражения центральной нервной системы в структуре логофобического синдрома преобладают речевая судорожность и аффективные расстройства. Наиболее типичны для этой группы больных полиморфизм и стабильность психопатологических и речевых нарушений и сравнительно малая зависимость степени заикания от трудной речевой ситуации.
У больных вялопрогредиентной шизофренией логофобический синдром существует на фоне сложной процессуальной симптоматики и у части больных приобретает характер дисморфофобии или входит в структуру развернутого ипохондрического синдрома.
На основании вышеизложенного мы рекомендуем решать терапевтические задачи при затяжных и тяжелых формах эволюционного заикания с учетом нозологической разнородности взрослых больных, страдающих заиканием.
Эффективность комплексного медико-педагогического метода определяется тем, насколько успешна и длительна реабилитация заикающихся. В литературе по данному вопросу до сих пор придерживаются мнения Nadoleczny, согласно которому лишь треть заикающихся достигает реабилитации, у трети наблюдается некоторое улучшение и, наконец, у трети заикание остается без изменений.
Мы сомневаемся в правильности такой оценки и полагаем, что значительно больший процент заикающихся, чем это указано у Nadoleczny, достигает полной реабилитации.
Для выяснения этого важного вопроса проводятся систематические исследования катамнеза. Сбор катамнестических данных после лечения заикания (у заикающихся всех возрастов) служит не только проверкой эффективности лечения медико-педагогическим методом, но является одной из надежных форм профилактики рецидивов.
Катамнестические исследования проводятся в течение многих лет в ряде логопедических учреждений СССР и ГДР.
Наиболее обширные данные по исследованию катамнеза собраны Н. А. Власовой. Еще в 1939 г. она писала об эффективности лечения заикания у детей дошкольного возраста комплексным медико-педагогическим методом. В 1965 г. были собраны катамнестические данные по прошествии 10, 15 и 25 лет. Всего было обследовано 600 человек, проходивших курс лечения от заикания в дошкольном возрасте в детском полустационаре
Психоневрологической больницы № 8 им. Соловьева. Из них 200 человек обследованы через 8—10 лет, 300 человек — через 12—15 лет, 100 человек — через 20—25 лет после лечения.
Наибольшее число катамнестически прослеженных составили старшие школьники в возрасте 15—17 лет. Собирая катамнез, необходимо было ознакомиться с данными объективного обследования речи как в домашней обстановке, так и в школьной — на уроках, в общении с товарищами, кроме того, надо было учитывать и субъективную оценку речи самим больным.
Результаты обследования показали, что 60% испытуемых не имели рецидивов ни во время обучения в школе, ни после ее окончания. Все эти лица владели свободной речью без симптомов заикания. Из обследованной группы 20% заикающихся имели незначительные рецидивы, но преодолевали их без обращения за медицинской или логопедической помощью и в период проверки их можно было приравнять к предыдущей группе. В повторном лечении, главным образом в 10—12-летнем возрасте нуждались 15% обследованных, но ко времени обследования у них имелись незначительные симптомы заикания, которые не мешали их социальной адаптации. У 5% заикающихся улучшение после лечения было настолько нестойким, что заикание фактически не проходило.
Опираясь на эти исследования, Becker, Stange разработали и применили на практике метод катамнестического обследования после лечения заикания у школьников. Метод этот основан на использовании возможно более объективных критериев. Обследуют речь бывших заикающихся, их успехи в школе, а также социальную адаптацию. Для этого проводят беседу с заикавшимися, их педагогами и родителями.
Состояние речи оценивается по следующим показателям:
— нормальная речь — обследуемые не обнаруживают никаких симптомов заикания;
— скрытое заикание — обследуемые владеют свободной речью, из симптомов заикания обнаруживается лишь эмболофразия;
— заикание, не снижающее общения,— симптомы заикания проявляются лишь в сложных ситуациях. Это не мешает школьникам в учебе и не нарушает их социальной адаптации. Стойких аффективных реакций яш речевые нарушения не наблюдается; Г — заикание, влияющее на общение. Наблюдаются типичные симптомы заикания. Социальная активность ограничена, в условиях нормальной школы не исключено отставание в учебе;
— неспособность к речевому общению. Заикание накладывает отпечаток на всю личность ребенка. В некоторых случаях наблюдаются и другие нарушения. Активного участия в общественной жизни школы не принимает.
Успехи в школе определяются школьными оценками.
Социальную активность оценивают по тому, как ребенок проявляет себя в школьном коллективе и в семье.
Конечный результат оценки определяется двумя категориями: «реабилитирован» или «не реабилитирован».
К категории реабилитированных относятся те школьники, у которых способность к речевому общению так велика, что, несмотря на некоторые симптомы заикания (в сложных ситуациях), они могут участвовать в занятиях и в социальной деятельности без ограничений. Социальное поведение такого школьника должно соответствовать возрастной норме и по всем другим показателям.
Опираясь на эти критерии, осенью 1970 г. Isaacsohn собрал катамнез у 85 детей, которые проходили курс лечения по поводу заикания в различных логопедических учреждениях. Первую группу составили дети, лечившиеся в консультативном амбулаторном пункте или в специальном детском саду для заикающихся. 2-ю группу — дети, посещавшие один год первый класс специальной школы для детей с расстройствами речи (затем были переведены в обычную школу), 3-ю группу — дети, посещавшие специальную школу в первом и втором классах (затем были переведены в обычную школу), 4-ю группу — дети, посещавшие в течение 2 лет специальную школу, а затем проходившие курс лечения в детском логопедическом санатории.
Время, прошедшее от окончания курса лечения до обследования, составляло: у 1-й группы — 3 года, у 2-й группы — 2 года, у 3-й группы — 1 год, у 4-й группы — 10 мес.
При этом следует заметить, что заикание у детей 2-й и 3-й групп было намного тяжелее, чем у детей.
Необходимы дальнейшие наблюдения, чтобы иметь более убедительные данные, подобные полученным Н. А. Власовой при сроке катамнеза более 10 лет.
Исследование катамнеза у взрослых, лечившихся от заикания, является не менее актуальным вопросом, чем у детей, лечившихся в дошкольном и раннем школьном возрастах.
Тут нельзя не учитывать давность заболевания и связанные с этим тежялые невротические и психопатические наслоения, часто затрудняющие полное излечение заикания и способствующие его возобновлению. По имеющимся немногим данным литературы, изучение отдаленных результатов лечения заикания у взрослых приводит к сходным выводам. У подавляющего большинства взрослых больных эффективность лечения заикания комплексным медико-педагоги-, ческим методом достигает благоприятных результатов — от 50 до 60% больных выписываются из стационаров, владея свободной речью. Но изучение катамнеза показало нестойкость этих результатов. Сроки возобновления заикания различны (от 10 мес до 4 лет). Во всех этих случаях показан (повторный курс лечения. Существенны наблюдения, проведенные в логопедическом стационаре для взрослых в Ленинградском научно-исследовательском отоларингологическом институте: у значительной части заикающихся дефект речи при повторном поступлении (по поводу рецидива) выражен слабее, чем при первичном поступлении, так как речевые навыки, выработанные во время первого курса лечения, утрачены лишь частично.
Таким образом, при повторном лечении значительно сокращается его срок.
Полученные данные катамнеза позволяют сделать следующие выводы:
— разработанный и введенный в практику в CGCP и ГДР комплексный медико-педагогический метод лечения заикания не уступает ранее известным методам, а, насколько можно судить по данным катамнеза, превосходит их;
— для профилактики рецидивов, а также для оказания своевременной помощи в случае их возникновения необходима дальнейшая диспансеризация как взрослых, так и детей, прошедших курс лечения по комплексному медико-педагогическому методу. Диспансеризация проводится путем консультаций, организуемых при районных логопедических кабинетах в детских поликлиниках и районных диспансерах, а также в логопедических учреждениях, где проводилось лечение. Взрослым, заикающимся, кроме периодических консультаций, при рецидивах показан повторный курс лечения.
Добавить комментарий